Pontiac GTO

[Ваня_Firebird]

 

Если вы хотите лететь, как ветер, то зачем вам две тонны веса? А если вы хотите кого-то побить, не проще ли остановиться? Нет! - ответят поклонники Pontiac GTO, автокульта 60-х, живущего в Штатах до сих пор.

 

Мощный рык всегда сообщит вам, кто тут хозяин прерий. Формулу поведения GTO в американском кино можно выразить шуткой Жванецкого про кортежи с мигалками: «Посторонись, большая жизнь летит!». Так или иначе, в лучшие годы эта идея собирала 100 тысяч клиентов – GTO в разных серийных формах прожил с 1965 по 1974 год, а позже остался спортивной опцией. Совсем неплохо. На самом деле этот тренд чувствовали в Детройте уже давно, но никто толком не знал, как его ухватить.

 

С того момента, как миллион молодых американцев побывали в Европе с экспедиционным корпусом, европейские нравы, будь то оргии или тяга до спорткаров, то и дело подтекали в пуританскую Америку (что там, если и сегодня в прыщавых тинейджерских фильмах «розовая мечта американского школьника» – это Дикий Европейский Секс).

 

 

 

К концу 40-х годов Европа для американца значила все запретное: купальник бикини, обнаженку в кино и машину, не похожую на бабушкин комод.

 

 

Немудрено, что богема сметала «Ягуары», и наиболее дальновидные генераторы автоидей все 50-е подбрасывали клиентам то Chevrolet Corvette, то Ford Thunderbird, то Studebacker Avanti. Увы, блеснув как молния, эти машины не делали погоды.

Только в начале 60-х годов в права вступило новое поколение бэби-бумеров – двадцатилетние дети солдат Второй мировой. Откормленные, капризные, чудаковатые малыши целыми колледжами брали на вооружение повадки сливок богемы. Они требовали что-то похожее на себя – толстого красивого парнишу, выросшего в рычащего накачанного бунтаря. Именно таким и стал Pontiac GTO, выпестованный из серийного Pontiac Tempest, которому были приданы исключительные техданные и дизайн.

 

И, хотя GTO опоздал родиться, уступив пик успеха «Мустангу», именно Pontiac перехватил статус законодателя мод к концу 60-х годов.

 

 

 

Это десятилетие историки Детройта характеризуют схваткой двух молодых дарований, явно предвосхитивших, да во многом и воспитавших мир яппи. У Ford был Ли Якокка, сумевший просчитать Mustang, у General Motors – тоже молодой и тоже хищный Джон Делореан.

 

 

Поработав на Chrysler, он ещё молодым человеком сумел стать главным конструктором Packard, но в середине 50-х покинул почтенную фирму, протестуя против перехода на дешевое. Так он оказался во главе отделения Pontiac. В его личном деле, будь оно беспристрастным, наверное, значилось бы: плейбой, игрок, отчаянный кутила, индивидуалист, драчун, завсегдатай клубов и в то же время предприниматель-романтик, уже в 80-х арестованный якобы за торговлю наркотиками ради спасения автобизнеса. Лучшего прототипа для GTO не найти.

 

Делореан взял 350-сильный двигатель V8 от модели Bonneville и вместе со спортивными опциями в 1964 году предложил его на модели Tempest, пытаясь отбиться от фордовского «Мустанга». По внешности все было в традиции старых моделей 50-х со сдвоенными фарами и радиатором, сведенным в перемычку по центру. Только год спустя, когда рынок взорвался купе, дизайн был срочно изменен: кузов накачали, фары стали горизонтальными, второй подбородок бампера убрали, так что машина приобрела динамичный вид. Pontiac шли нарасхват, и вскоре уже «Кадиллак» сменил горизонтальные фары на вертикальные, благо дизайном и «Корветтов», и «Понтиаков», и «Кадиллаков» рулил все тот же Билл Митчелл.

 

 

 

А главное, если «Мустанг» тянулся к изяществу Европы, то в формуле GTO зарычала Америка.

 

 

Машину ещё раз преобразили в 1967 году. Кузов вытянулся и окуклился до фастбэк в стиль продвинутым тюнинговым моделям 40-х. Это был эталон Muscle Car, «накачанное авто», всем своим обликом говорившее миру: «От винта!!!» – и словно подминавшее под себя конец 60-х годов. Опросы свидетельствовали, что в знаковом 1968 году хотения Америки в автомобиле сводились к формуле «мощь, комфорт, безопасность» за сумму около 3 тысяч долларов. По многочисленным просьбам трудящихся на модели 1969 года за мощь отвечали двигатели V8 до 370 л. с., габариты, оставленные «барокко», сохраняли комфорт, и жесткое купе с длинным капотом как бы обещало безопасность.

 

В начале 70-х объем двигателя и вовсе довели до 7,4 литра. То, в чем янки не признались, но чего они, по совести, жаждали и что и делало GTO, – так это была эффектность. 300-сильные двигатели были и в 50-х, но GTO позволял «показать себя».

 

 

 

Можно было регулировать выпуск и, соответственно, мощь и тем самым звук, шум, рев. Враги глохнут – ну что ещё нужно для счастья?

 

 

Страсть проявилась и в окрасе всех оттенков огня. Правда, по итогам продаж бунтарского 1968 года лидировали «Понтиаки» менее горячих тонов: зеленый металлик. Официальная легенда гласит, что цвет предложила жена одного из директоров отделения Pontiac, подсунув мужу зеленую пепельницу с металлическим отливом.

 

Манера «задать жару» проявилась и в имени младшего собрата – Pontiac Firebird, и в люксовой версии понтиачих «мускулов»: Pontiac Gran-Prix имел хищный клин радиатора и водительское место а-ля гоночный болид. В конце 70-х накачанные сигарообразные купе были абсолютными лидерами. И люкс, и нижний сегмент вертелись вокруг этой концепции.

 

 

 

Но начиная с 1971 года «мускулы» слабели, и рецессию 1975 года Pontiac GTO встретил уже классикой, уволенной с производства…

 

 

То же вышло и с Джоном Делореаном. Его так и не назначили главой «Дженерал Моторс», он ушел со скандалом, выдав по пути, как дурят клиента, продавая одно и то же под разными кузовами. Сегодня GTO с рыком врывается в стадо мирных автолюбителей в голливудских сказках. Или становится суперкаром для «больших детей» вроде Вина Дизеля в XXX. Или частью коллекции Вэла Килмера. Да мало ли найдется ролей для старого бунтаря?!

Изменено 5 октября 2008 пользователем Ваня_Firebird