Шестнадцатого января 1959 г. началось серийное производство "Чайки-ГА3-13"

[Ваня_Firebird]

 

Шестнадцатого января 1959 г. началось серийное производство "Чайки-ГА3-13" – советского автомобиля-мечты, сделанного по образу и подобию детройтского барокко.

 

У 13-й «Чайки» был V-образный 5,5-литровый мотор, X-образная рама, автоматическая трансмиссия, семиместный кузов, 195 л. с. под капотом, хороший разгон, сдержанный расход… Но сказать все это о «Чайке» значит не сказать ничего.

 

 

 

Для тех, кто успел застать Советский Союз, старая «Чайка» с ее крыльями была уличным феноменом, гостьей не то из прошлого, не то из будущего, не то из какого-то другого измерения.

 

 

Это была не более чем красивая картинка, комфорт и ходовые качества которой успевали оценить раз в жизни – на свадьбу – да и то не все. Но среди однообразия советского автопотока это была настоящая мечта на колесах.

 

«Чайка» появилась в 1959 г., в самой разгар хрущевской оттепели. После мрачного «ЗИСа» и невеселого «ЗИМа» ее отличало удивительно человечное, если не сказать женственное «лицо». Правда, физиономию ваяли в других краях. По части дизайна «Чайка-ГАЗ-13» была бессовестной копией последнего семейства Packard – моделей Patrician и Caribbean. Причем далеко не первой. Сначала с «Паккардов» сделали ЗИЛ-111 для членов политбюро, а уже позже решили сделать лимузин попроще на смену «ЗИМам».

 

Первые образцы «Чайки» появились ещё в 1957 г. Как вспоминают, они совсем повторяли «Паккард», так что дизайн для приличия изменили. Но галочка на капоте все равно осталась, недвусмысленно отсылая к «галке» в круге с эмблемы прототипа. Как Packard это терпел? С двадцатых Кремль исправно импортировал «Паккарды» – на них ездил Сталин со товарищи. Что бы там ни говорилось, но создатели авто втайне этим наверняка гордились, так что клиентам многое можно было бы простить.

 

 

 

Во всяком случае, облик, стиль и дух «Паккарда» 1940 года уже повторил ЗИС-110, тяжеловесный и мрачный. А главное, Packard только скончался, и «Чайка» оказалась его посмертной маской.

 

 

В начале 50-х на праматерь американского «люкса» положил глаз Studebacker, искавший себя. Соблазнил, прикупил, погубил… Родной модельный ряд Packard оборвался в 1957 г., но на прекрасной ноте: последние модели «Паккарда» вполне могли бы «сделать» по изысканности и сам Cadillac Eldorado. Не удивительно, что историки дизайна находят в арках задних фонарей Caribbean арки готических соборов. Силуэт «Чайки» до сих пор оставляет впечатление выверенности, и это вряд ли случайность – Packard был знаменит своим креативно-испытательным центром (кроме авто фирма делала авиадвигатели).

 

 

 

Справедливости ради: внесенные отечественные нюансы «Чайку» не испортили.

 

 

Очень вероятно, что к имиджу последних моделей фирмы (а «Чайку» ваяли с вариаций 1956 года) приложил руку Джон Делореан, будущий руководитель проекта Pontiac GTO, а тогда молодой топ-менеджер Packard. При всей пафосности машины в ней сквозила молодость и какая-то лихость, «Паккарду» не свойственная. И, возможно, именно это объясняет, почему Packard взяли за образец и при Хрущеве, хотя автопристрастия верхов менялись с новой метлой. Позже Делореан, скандалист и плейбой, чуть не возглавил «Дженерал Моторс», а в отставке организовал производство собственной модели DeLorean, увековеченной в трилогии «Назад, в будущее».

 

«Паккард Карибский», «Паккард Патрицианский»… Не слишком ли для Страны Советов, патриции которой любили постучать башмаком о трибуну ООН, а Карибы понимали как удобную ракетную базу? Ирония в том, что стиль «Чайки» был как нигде к месту именно в СССР. Дело в том, что источником вдохновения для создателей «детройтского барокко» были реактивные самолеты и ракеты. Их металлический блеск, торжество стремительности, мощи и обжорства. Прозрачные самолетные кабины просто превратились в гнутые панорамные стекла, хвостовые стабилизаторы обратились в плавники-крылья, сопла – в фары.

 

 

 

Это нравилось – авиация и космос были у всех на слуху. И кто, как не страна первого спутника и первого Гагарина, была достойна аэростиля!?

 

 

Во всяком случае, у Хрущева хватило наглости продемонстрировать новехонькую «Чайку» на советской выставке в США в 1959 году (огромная толпа янки разглядывала «Чайку» и «Волгу», почти как советские граждане – американские авто на выставке в «Сокольниках», – сохранилось фото, весной его продавали в одной из московских галерей как стильное ретро). Экспозиция, включавшая «Чайку», удостоилась премии и на автосалоне в Брюсселе.

 

Старая крылатая «Чайка» так и осталась в памяти где-то рядом с космонавтами и академиками-атомщиками. Кстати, она выпускалась в версии с открывающимся верхом, а Валентине Терешковой была подарена единственная родная «Чайка» в белом. По странному совпадению последний проспект Packard 1956, альбом роскошного тяжелого глянца, предваряли силуэты венчающихся: он в черном, она в шитом серебром. Packard загнулся год спустя, однако грезы американских товарищей обрели новую жизнь. Списанные «Чайки» приписывали к ЗАГСам, где их заказ стал таким же атрибутом свадебной свистопляски, как выбор подвенечного платья или похмелье поутру. Так «Чайка» незаметно стала русским автомобилем-мечтой для миллионов невест. К счастью для паккардовских патрициев, им такое и не снилось.